Песни дороги
Тай-арн Лайри
Рыцари Ордена Лютни
Слово менестреля
Вереск, мак и полынь
Хлеб
Тень истины
Вереск
Нуменорэ
Нуменорэ
Оглянись,Нуменорэ
Песня Нуменорских легионеров
Солдаты
Память
Молитва Тар-Мириэль
Шествие во храм
Исповедь
Пламя во Тьме
Я хотела тепла
Повелитель Весенних Ветров
Девять
Ангмарец
Рассказ придворного менестреля
Серебрянные бубенцы
Песнь победитнлям
Замок Хэлгор (из песен Черной Лютни) ...К белому горлу неба вечно приставлен клинок белоснежной вершины, И белое вряд ли заметно на белом - но будет заметно багрово-алое, И раскаленно-черны распятья на белой скале, словно черные звезды, зажженные болью... А колосья в поле золотом налились, И земля говорит, что время жатвы пришло. Но серпом будет меч, а каждым колосом - жизнь, И верит жнец, что избран покончить со злом. Деревянный город, не слышавший о войне - На светлом клинке - веселый солнечный блик... Деревянный город - резные стены в огне, И пламя костра бежит по страницам книг. Лишь маки, черные маки у гор Печали, Лишь маки - черное море у замка Скорби, Лишь маки - черные звезды у древних развалин, Лишь небо, высокое небо подернулось пеплом Над Замком Хэлгор... Через пропасть отчаянья хрупок надежды мост - До последнего мига веришь, что смерти нет, Но падают в землю зернами слезы звезд, И волны стирают на белом песке - след. Это знает лишь тот, кто избрал дорогу Людей, Кто к звездам ушел из покоя сонных долин: Что слово Учитель превыше, чем - Властелин, Что железо оков превыше венца королей. Лишь маки, черные маки у гор Печали, Лишь маки - черное море у замка Скорби, Лишь маки - черные звезды у древних развалин, Лишь небо, высокое небо подернулось пеплом Над Замком Хэлгор... Лишь Арта хранит память, Лишь Книга хранит повесть... Имен и баллад не осталось - Лишь звезды хранят - Песню. Лишь только цветут маки - Как черное море скорби У замка Хэлгор... Лаан Гэлломэ (из песен Черной Лютни) На крови траве высоко расти, Высока трава - не найти пути, На крови растут травы сорные - Тучей вьются над ними вороны... Ни имен, ни книг, ни баллад, ни слов... Там, где город был - чернобыльник высок. А что меч в крови - это кровь врагов: Разве тот, кто прав, может быть жесток? На крови траве высоко расти, Высока трава - не найти пути, На крови растут травы сорные - Тучей вьются над ними вороны... Мы не станем звездами полночи, Не воскреснем словом в легендах мы; Только имя - полынной горечью: Лаан Гэлломэ На крови траве высоко расти, Высока трава - не найти пути, На крови растут травы сорные - Тучей вьются над ними вороны... Не возжечь огня, не затеплить свеч... Что от нас осталось? - полынь да боль, Да осоки листья - остры, как меч, Да - под ветром клонится осокорь... На крови траве высоко расти, Высока трава - не найти пути, На крови растут травы сорные - Тучей вьются над ними вороны... Черной нитью в парче золотых легенд, Лунной руной на свитке прошедших лет Мы - остались. Осталось у рухнувших стен Черных маков поле - нас больше нет. На крови траве высоко расти, Высока трава - не найти пути, На крови растут травы сорные - Тучей вьются над ними вороны... Трава разлуки (из песен Черной Лютни) Золото мое - листья ломкие на ветру, Серебро мое - словно капля росы костру... Кровь с лица сотрет ветра тонкая рука: Завтра не придет - лишь трава разлуки высока. Золото мое - ковылем да сухой травой, Серебро мое разменяли на сталь и боль; Струны не звенят - ветер бьется в небесах... Не тревожь меня - лишь ладонью мне закрой глаза. Рассекли доспех - чтобы легче дышалось мне: Невеликий грех - в битве не до жалости; Из цветов и звезд не сплести уже венка - На дороге слез - лишь трава разлуки высока. Вереск на равнине, да горы - как горький лед, Не найти долины где встречи трава растет... Где найти мне сил, чтоб вернуться через века, Чтобы ты - простил?..А трава разлуки высока. Шорох ломких льдинок, слова ли листвой шуршат, Плачет ли в долине бездомная душа - Черных маков море, да нет моего цветка: Лишь полынь да горечь,да трава разлуки высока... Колыбельная Ирмо (из песен Черной Лютни) Спите, дети сгоревшего города, Как в глубине бездонного омута: Вам суждены бессмертья оковы, и Вам предназначено - белое с золотом; Травы разлуки и травы забвения, Белые маки - покой исцеления... К темной воде склоняются ивы - Спите, не знавшие Звездного Имени, Спите, забвеньем от боли хранимые, Спите, дети сгоревшего города: Вам не испить из чаши расколотой Воспоминаний вино полынное. Слезы и горе, страх и тревоги, Память о доме, память дороги, Кто вы, откуда, и кем вы не станете, - Так исчезают слова на пергаменте, - Что потеряли и кам вы не будете - Все позабудете, все позабудете... Тени и блики в заклятье вплетаю, Тихими травами я заклинаю: Спите - и сон ваш да будет светел - Вам не услышать, как плачет ветер... Я, на свое несчастье, бессмертен, И ни забвенья, ни сна не знаю. Песня для Йолли (из песен Черной Лютни) Здравствуй, моя королева - иштар иэллэ-солли, Здравствуй, моя королева - ирис рассветный, Йолли: Сладко вино золотое, ходит по кругу чаша - Да не изведаешь горя, о королева наша! Смейся моя королева в белом венке из хмеля, Смейся, моя королева - твой виноградник зелен; Полнится чаша восхода звоном лесных напевов... Дочь ковылей и меда, смейся, моя королева! Шествуй в цветах, королева - сколько еще рассветов... Славься, моя королева - это последнее лето. В светлом рассветном золоте клонятся к заводи ивы, О ллаис а-лэтти сооти Йолли, аи иштар-инни... Здравствуй, моя королева - Смейся, моя королева - Шествуй в цветах, королева - Славься, моя королева... Легенда (из песен Дайолена) Он достал свой меч, набросил плащ И пояс потуже затянул, Он сказал молодой жене: "Не плачь", Он сказал: "Ты жди, я скоро вернусь". Она поднесла ему чашу вина, Он выпил, вздохнув: "Война есть война; Я - его воин, я нужен ему, Но я вернусь..." И ушел во тьму. ...И год прошел, и два прошло, А время мимо нее текло, И сказали ей, что он не придет, Но она все ждет, она его ждет. А на Севере небо - кровавый лед, И твердят ей - "Он никогда не придет! Слышишь - плачет над домом птица-печаль?" А она: "Он вернется, он обещал..." "Ты живешь теперь молодой вдовой - Обрежь свои косы и песен не пой, Погаси свечу и двери закрой..." А она: "Он сказал, что вернется домой". ...Два года прошло и пять прошло: Ветер с севера черный пепел несет, Снегом маленький тихий дом занесен, Но она все ждет, она его ждет. И на пятый год постучался к ней Молодой красавец из дальних земель: Он сказал - люблю, сказал - идем, А она: "Ну как я оставлю дом?" А она: "Ведь кончится эта война - Кто встретит его? Кто нальет вина? Кто накроет стол? Кто хлеб испечет? Кто застелит постель и одежду зашьет?" И кто-то смолчит, а кто-то солжет, А кто знает правду - отводит взгляд... Ей сказали - он не вернется назад, Но годы прошли - она его ждет. Странники к ней заходили в дом, Она им давала ночлег и еду, И кто-то вновь говорит - идем, А она улыбнулась: "Я подожду. Я выбелю дом, я натку полотна - Он наденет рубаху из белого льна. Слышишь, как звонко поет мой серп? - Я помню, он любит горячий хлеб". ...Годы прошли, и век прошел - Дикий шиповник оплел ее дом, А время мимо, мимо течет, И она все ждет, она его ждет. Не коснутся ни время, ни старость ее, Ни людское зло, ни дурная молва; Над полем битвы кружит воронье, А она все ждет - она жива: Не потускнело золото кос, А лицо - как снег, как звезды - взгляд... Старый дом в лесу плющом зарос, По темным стенам ползет виноград; И тысяча лет давно прошла, Но тропинка к дому не заросла, И годы не в счет, века не в счет: Он сказал, что вернется - она его ждет. Тихонько вздохнет, слезу смахнет: "Что, странник, скажи - война высе идет?" А кровь на земле где-то льется всегда, И странник угрюмо ответит: "Да, Долгие годы битвы идут". Она улыбнется: "Что ж, я подожду; Ведь когда-то должен окончиться бой - Я знаю, тогда он вернется домой". Тысячи лет, тысячи дней Не гаснет свеча на ее окне; Может быть, эта легенда лжет... Он сказал: "Я вернусь". Она его ждет... Песнь воина (из песен Дайолена) Так я покинул отчий кров - холодна чужая земля Так я ушел, ибо слышал зов; холодна чужая земля В моих глазах умирает рассвет, холодна чужая земля И в живых остаться надежды нет, но над нами - Черное Знамя. Лазурью, золотом и белизной холодна чужая земля Сияют знамена пришедших с войной, холодна чужая земля Мечи их окрасят кровью закат, холодна чужая земля И из нас никто не вернется назад, но над нами - Черное Знамя. ...Будет любимая ждать меня холодна чужая земля И до утра не погасит огня: холодна чужая земля Века текут, как густая кровь, холодна чужая земля Но вечны верность, честь и любовь, и над нами - Черное Знамя. Будут воителей славить в веках, холодна чужая земля И сложат песни о светлых богах, холодна чужая земля И забудут тех, чье знамя - ночь... холодна чужая земля Но, падая, мы поднимаемся вновь, и над нами - Черное Знамя. О нас не слагают баллад и легенд - холодна чужая земля Рыцарям Тьмы могилы нет. холодна чужая земля Верные клятве, мы приняли бой: холодна чужая земля Прости нас - мы остаемся с тобой, и над нами - Черное Знамя. ...И когда в бою знаменосец пал, холодна чужая земля Я руки, державшие знамя, разжал: холодна чужая земля Бьется крылом в застывшей крови холодна чужая земля Пока хоть один остается в живых, над нами - Черное Знамя. Аст Ахэ
...Как высокая корона - три вершины черных гор, И над ними вечно бьется опаленная звезда; Только звездные туманы - как мелодии узор, Только песня менестреля - родниковая вода. Княжий сын, наследник трона Или сын простолюдина - Здесь для весх одни законы, И судьба - для всех едина. Лишь во тьме сияют звезды - Ночь укрыла мир крылами: Над бесснежными горами - черным бархатным плащом. Мы склоняться не умеем перед светлями богами, Но тебе, Крылатый Вала, служим словом и мечом: Книжник, воин, сын земли, Лекарь и певец - отныне Все мы - рыцари твои, Все мы - воины Твердыни. Смолкли песни менестрелей - ныне время светлой стали, Окровавленное небо отражается в глазах: Из защитников Твердыни мы последними остались, Только имя Властелина - словно клятва на губах. Память солона как кровь, Только - мы вернемся вновь Черным ветром, черным пеплом - Как проклятие Бессмертным. Перед боем (из песен Черной Лютни) Через час настанет рассвет - Запоют боевые трубы, Через час настанет рассвет - Ярче молний вспыхнут мечи; И заклятьем клятва звучит, И клинка касаются губы... Через час настанет рассвет - Догорает сердце свечи. Через час настанет рассвет - Отзвенят железные струны... Что пророчат звездные руны? - Славу - павшим, живущим - боль. Через час настанет рассвет: Самый старший и самый юный - Через час настанет рассвет - Принимают последний бой. Через час настанет рассвет - Краткий миг перед Битвой Гнева; Через час настанет рассвет, Но - прекрасным и скорбным сном - В черной чаше святое вино, И звучит: "Перед Артой и Эа - Через час настанет рассвет - Ныне ваши сердца - одно". Через час настанет рассвет, И взовьются черные птицы, И в открытые звездам лица Равнодушно посмотрит Смерть; Через час настанет рассвет - Горький ветер к восходу мчится. Стон сквозь зубы - последняя весть: - Повелитель! Нас больше нет!.. Павших воинов имена Не воскреснут грозным знаменьем; Чашу смерти испить до дна - Участь тех, кто спорил с судьбой. Вьюджный ветер оплачет нас, И не будет нам погребенья, И рассвет звенящей трубой Возвещает - последний бой. Забытые воины (из песен Черной Лютни) Мы вышли молча. Лишь над головой Как крылья бились черные знамена. Кто испытал отвагу обреченных, Когда они идут в последний бой? Мы бились молча. И враги в тот час Назвали нас - посланниками бездны. Был звон мечей нам - погребальной песней, Нам даже смерть закрыть не смела глаз. Мы умирали молча. Не испить Вина победы золотую чашу. Кто вам сказал, что умирать не страшно? Стократ страшнее - клятву приступить. Восславят победителей сказанья, А побежденным суждено - забвенье: Осталось лишь изорванное знамя, Осталась кровь на каменных ступенях, И путь - как узкий меч из звездной стали. Так мы ушли. Дальнейшее - молчанье. Воин Аст Ахэ Воин Аст Ахэ - звания выше нет: Рыцари Мелькора, ученики Владыки. Красным от нашей крови станет рассвет, Острые скалы вонзятся в небо, как пики. Втоптано черное знамя в кровавую грязь, И знаменосец - с улыбкой мертвого бога... В стон обратившись, песня оборвалась: Кровью омытые звезды - наша дорога. Воин Аст Ахэ: жизни дороже - честь. Верные клятве, предателей нет среди нас: Тот, кто омтанется жить - да сложит он песнь, Плач по тому, кто от смерти не прятал глаз. Рыцари Тьмы - исчадия ада, враги... "Пленных не брать!" - таков был приказ Великих. Только стервятник в небе чертит круги, Только земля под ногами исходит криком. Все мы рстались здесь. Не ушел ни один. Нас не щадили - да мы и не ждали пощады. Стылая кровь непохожа на яркий рубин, И против ста один устоит лишь в балладах. Только не верьте, что нам был неведом страх - Это придумали годы спустя менестрели. Кровью запекся предсмертный стон на губах - Воины Тьмы от смерти бежать не умели. Смерть нас, как сбитых птиц, распинала в пыли - Залиты нашей кровью черные плиты: В битве с Бессмертными мы победить не могли - Нет нам могил, а имена - забыты. Воин Аст Ахэ - звания выше нет: Рыцари Мелькора, ученики Владыки. В нашей крови омытый, встает рассвет, Скалы вонзились в небо, как черные пики. Одиночество ...Так незримой тенью я по земле иду: Лишь тоска и боль... я - стон ледяного ветра... Пуста душа и пусты слова. Люди шепчут - Примета: Видно, ранняя осень будет в этом году, Если вянет трава и желтеет листва В середине лета... Растоптали эхо копыта коней, В землю сталью подков втоптали крик; Рассыпалось небо золою дней, А на черных камнях умирала Ночь, И белел луны искаженный лик Над кровавым пиром недобрых гостей, И стоял средь развалин один - Ученик: Нет живых - а мертвым уже не помочь... И смотрела луна в пустые глаза Как в сухое русло древней реки. - Кто мертвому может жить приказать? За что ты жизнью караешь меня? Если не отвести занесенной руки - Для чего мне Знания звездный кристалл? Словом мудрости не затупить клинки И в мертвых глазах не зажечь огня... И в ужасе небо закрыло лицо Покрывалом дыма, ладонями туч. Тебя наградят раскаленным венцом, За то, что посмел - один против всех. ...А была улыбка - как солнечный луч, Был голос - тихий, как светлый сон, Было Слово - к древнему Знанию ключ, И смеялась Арта, слыша твой смех... И - что проку в раскаяньи позднем моем, Если эта чаша меня обошла, Если птица-беда над сгоревшим жнивьем Шлет проклятие не-забвения мне... Или клятва верности - только зола, И последним причастием я обделен? Кто станет судьею моим делам? Найду ли путь - в крови и в огне? Ученичество рано оборвалось - Словно душу надвое сталь рассекла, И падают звезды каплями слез На землю, распятую в вопле немом, И карой тебе за мои дела - В глаза - раскаленное острие, И пусты золотой легенды слова. Кто помнит ныне о времени том? Кто смеет помнить о времени том? Кто смеет помнить об имени том... ...И незримой тенью я по земле иду: Лишь вина и боль... я - стон ледяного ветра... Пуста душа и пусты слова. Люди шепчут - Примета: Видно, ранняя осень будет в этом году, Если вянет трава и желтеет листва В середине лета... Слепой менестрель Он к нам пришел незванный - заката черный странник, С ним - мальчик-провожатый, как паж при короле. Он говорил так тихо, глаза смотрели странно, Как две звезды зеленых, сияющих во мгле. Он попросил лишь - хлеба и у огня согреться, И пламя отражалось в зрачках бездонных глаз. Коснулись пальцы лютни, забилось птицей сердце... Странны Людские песни - так не поют у нас. Он не назвал нам имя - он звался менестрелем; Сказал - заплатит песней за хлеб и за приют. И в тишине полночной печально струны звенели... Странны людские песни - бессмертные так не поют. Откуда эти песни - о сбитых черных птицах?.. Мы этого не помним. Приказано забыть. Кто видел тень улыбки-сквозь-боль на мертвых лицах? Я верю - и не верю... Как это может быть? Откуда эти песни? В Короне Средиземья Семь звезд - мы это знаем. Откуда - та, Одна? ...Никто прервать не смеет баллады менестреля, А он умолк... Эй, слуги! Подать ему вина! Ты пьешь напиток пряный, как жгуче-горькую воду, И снова берешься за лютню, и плачет струн серебро: Какую казнь проклинаешь? какую славишь свободу? Чьи руки скованы цепью? Кому - сияющий трон? Ты не называешь имя, и я умоляю - не надо! Мне кажется, я догадался - я знаю, о ком ты поешь. Баллада о Черном Замке, что звали - Железным Адом... Молчи! Я не в силах слушать! я знаю, что ты не лжешь... Откуда эти песни? Темны и горьки их строки, Я пью их, как приговоренный из чаши - медленный яд. Мне страшно тебе поверить - неужто Валар жестоки? Но знаю - истину видит всевидящий темный взгляд. Прости, менестрель, безумца, что выхватил меч из ножен: Он не нанесет удара - пой! Я не позволю ему. Его учили - другому; он просто поверить не может, Он - гость, и пришел от Заката, но ненавидит Тьму, Он тоже - Лишенный Дома, он думать привык по-другому; Ты видишь - я тебе верю: мне нечего больше сказать!.. ...Прости, если я обидел тебя неразумным словом. Ты - слеп? я не сразу понял - я просто смотрел в глаза. Окончена баллада. Благодарить не смею - Ты не возьмешь награды, накинешь черный плащ И в ночь уйдешь, не прощаясь - а я позабыть не сумею Глядящие в душу очи слепого менестреля, Песню о черных звездах и струн запредельный плач... Ахэнэ (Из Песен Чернобыльника) Тьма без Света - земля без зерен: бесплодна; Свет без Тьмы - зерно на камне холодном... Ночи сыновьям - не увидеть восхода: Пали в землю зернами - будут ли всходы? Что легенды расскажут о Битве Гнева? ...Чернобыльник, ахэнэ - Черная Дева... Как бы Слово не славили менестрели, Слову сила дана - но клинок острее: Только память Арты болит, как рана - Чернобыльником зарастают курганы... Лишь святая печаль в забытых напевах: Чернобыльник, ахэнэ - Черная Дева... Мудрость тело и душу целить умеет; Мысль как птица быстра - но клинок быстрее, И пока не разверзлось гневное море, Чернобыльником зарастает поле. Павших в битве скорбная королева - Чернобыльник, ахэнэ - Черная Дева... Славьте сталь - она торжествует ныне, В прах пред нею народы падут и твердыни, Правда стали сильна, холодна и сурова - Что ей мысли и песнь, что ей мудрость и слово? - Сильный судит по праву холодной стали. ...Чернобыльник, ахэнэ - Дева Печали... Что вело вас - жестокость или отвага? От защитника до палача - полшага... Справедливости, мести искал, или славы - Не всегда победителем будет правый: Что легенды расскажут о Битве Гнева?.. ...Чернобыльник, ахэнэ - Черная Дева... Павшие (из Песен Чернобыльника) Звонкие струны, древние руны Время укутает серым пеплом; Саваном Ночи укрыто тело, Ранено небо стрелою в сердце. В горле застыли темною кровью Клич боевой - молитва - проклятье... Саваном Ночи укрыто поле. Саваном Ночи укрыть имя... Вот и кончен этот бой - В небесах растает дым... Перед небом и землей Среди мертвых все равны: Кто мальчишка, кто - герой, Где своя, где вражья кровь... Перед небом и землей Среди мертвых нет врагов. Кто-то свят, а кто-то слеп, Кто - за власть, а кто - за хлеб, Кто - за трон, а кто - за кров: Среди мертвых нет врагов. Верил, нет ли, в мудрость книг, В правоту священных слов, Верный или еретик - Среди мертвых нет врагов. Тьму и Свет равняет смерть - Лиц во тьме не разглядеть, Ночь - единый всем покров: Среди мертвых нет врагов. Звонкие струны, древние руны Время укутает серым пеплом; Саваном Ночи укрыто тело, Ранено небо стрелою в сердце. В горле застыли темною кровью Клич боевой - молитва - проклятье... Саваном Ночи укрыто тело. Саваном Ночи укрыто имя. Саваном Ночи укрыто поле... Плач по воинам Ангэллемар (Из Песен Чернобыльника) Лишь на мгновенье - прильнуть к груди: Жди, женщина, жди... Канули в ночь - что впереди? - Жди, женщина, жди... Кони летят в ночь - вскачь: Плачь, женщина, плачь. На погребальный покров - плащ: Плачь, женщина, плачь... - Вестник мой, волк, вестник мой, ворон, Вестник мой, ветер степной - В дальних краях жив ли мой воин? Я его жду домой... - Где рыцарь ночи на черном коне? - На войне, о женщина, на войне... - Где реет знамя с крылатым мечом? - Средь седых ковылей над высоким холмом: Об этом спроси ворона. - Что ж о победе не слышно вестей? - Вестник уснул среди ковылей. - Что ж менестрель баллад не поет? - Черной землею забит его рот: Об этом спроси ворона. - Где же хранитель славы знамен? - Крепко он спит - не тревожь его сон. - Где же земли этой ныне сыны? - Стали добычею птицам войны: Об этом спроси ворона. - Чем же мне встретить вошедшего в дом? - Хлебом, вином да льняным полотном. - Долго ли ждать мне без сна в ночи, Вестник, ответь - почему ты молчишь?.. - Об этом спроси ворона. Кони без всадников - в ночь, вскачь: Плачь, женщина, плачь. На погребальный покров - плащ: Плачь, женщина, плачь. Для поминанья - хлеб и вино, Лунное ткать полотно, Смертной рубахи бел - лен: Сбылся твой сон... Аутодафе (из Сгоревших Песен) В гнилозубой усмешке ощерясь, престолонаследник Подал знак палачу - и вспыхнули с треском поленья... Лишь теперь понимаю: до этой минуты - последней - Я не верил, что мне умирать, не верил... Не верил. Черный дым обжигает мои воспаленные веки, Затаила дыханье толпа в глухом ожиданьи... Серебристо-белое знамя отныне - вовеки Не взовьется над замком Правителей в Эмин Арнен. Что вы ждете?! Я не упаду - прикованы цепью Руки - над головой; цепями стянуто тело. Я не стану кричать в пылающем смерче смерти, Я не стану... а знамя - в грязь, серебряно-белое... Из огня в огонь ухожу. И часом последним, И последней мольбой искалеченых пыткой пальцев, И последним взглядом в тяжелое медное небо Заклинаю тебя, Крылатый: не возвращайся! Не смотри, как стынут в молчании серые лица, Как хохочет слепая мразь, ненавидяще скалясь: Ты, сказавший, что Люди выше Валар - ошибся. С бесконечной звездной дороги - не возвращайся. Эти взгляды, как серын угли, подернулись пеплом: Что твоя свобода жаждущим зрелищ и хлеба? Серым станет все. И лишь не изменит цвета Кровь на черном - и пламя костра летящее в небо. Кровь на черном - и Пламя, зажженнное в сердце мира, И Звезда, что бьется в твоих обожженных ладонях - Над толпой, что из грязи и крови творит кумира, Над рабами, что палачей возводят на троны. Знамя - белым крылом... и черные крылья - в пламени... Где же ты? Помоги... Или это - безумие бреда? Я поверил тебе, но страшнее пытки - молчание, Как нависшее над головой тяжелое небо. ...Чьи ладони - прохладой моим обожженным глазницам... Чьи крыла заслонили от пламени в миг предсмертья?.. Этот голос... и крылья... я помню... черная птица... Это... ты? Я иду. Это Путь и нездешний ветер... Текст размещен с разрешения автора. Тай-арн Лайри (Из песен Странников) Мало ли что бродяги тебе наплетут: Где этот Замок Скитальцев? - отыщешь едва ли... Миндон Рандирион - Эльфы его назовут, Вспомнит лишь Странник Звезды, что его называли - Тай-арн Лайри. Где этот замок и есть ли к нему пути - В чаше долины иль в скалах, где плачет ветер, Странник не сможет тебе на вопрос ответить, Скажет одно лишь: по лунной дороге иди Вслед за ветром... Пылью дорожной на плечи усталость легла Солью бессонниц горчит созвездий сплетенье В замок, что соткан из лунных лучей и видений Рвется душа, словно птица - раскинув крыла - Вслед за ветром Здесь не услышишь надменных и гневных речей, Кто и откуда б ты ни был - примут как брата: Хлеб и вино, и светлое пламя свечей - Словно бы в доме, откуда ушел ты когда-то Вслед за ветром В чашу налей как вино золотую луну - Сон или явь - не забудется, сбудется, снится... Песня-печаль беспокойной бессонною птицей Душу задела крылом, улетая во тьму Вслед за ветром Терпкое в чаше вино - далеко до утра, Лютня и флейта сплетают узоры мелодий... Но неизбежно мы снова в дорогу уходим И расстаемся - быть может, навеки: пора Вслед за ветром. Времени шаг - как шорох песочных часов: Чашу прощанья наполним вином скитаний, Выпьем за встречу в рассветный час расставаний Это - Дорога; извечный и горький Зов - Вслед за ветром К югу ли, к северу путь, на закат, на восток - Фляги наполним опять ключевою водой Кто-то уходит за сказкой, а кто за Звездой: Всем - от порога шагнуть в паутину дорог Вслед за ветром Мало ли что бродяги тебе наплетут - Где этот Замок и есть ли такой на свете? Слушай дорогу, и пусть приведет тебя ветер В дом твой далекий, где тебя помнят и ждут - В Тай-арн Лайри... Рыцари Ордена Лютни (из песен Странников) Станет пергамент пеплом, Прахом рассыплется камень, Слава развеется ветром, Подвиги станут снами, Ржавчина меч изгложет, Золото будет пылью... Только лишь песня сможет К небу взлететь на крыльях. Слушай вереск и зов дороги - Как земля звенит под ногами; Слушай камень, полынь и пламя - Это Память... Песни последней боль - Горечь соцветий полыни: Примешь проследний бой Ты, менестрель Твердыни. Сколько их было в веках - В войнах и битвах лютых Гибли с мечом в руках Рыцари Ордена Лютни. Слушай вереск и зов дороги - Как земля звенит под ногами; Слушай камень, полынь и пламя - Это Память. Души омыты ветром, Над головою - грозы... Даже если вы слепы, Видеть дано вам звезды. Странные горькие песни, Имени нет в преданьях - Память зрячего сердца, Вечный скиталец Дайо. Слушай вереск и зов дороги - Как земля звенит под ногами; Слушай камень, полынь и пламя - Это Память. Это во все века Было: где струны звенели, Ранил острее клинка Душу - укор менестреля. Пой же, безумный мудрец, Шут королевы Берутиэль: Примет наградой смерть Рыцарь Ордена Лютни. Слушай вереск и зов дороги - Как земля звенит под ногами; Слушай камень, полынь и пламя - Это память. Знаком Крылатой Звезды Связанным, словно клятвой, Волею грозных владык Плата за правду - проклятье. Пусть их оплачет небо, Чашей помянут люди: Страх перед властью неведом Рыцарям Ордена Лютни. Слушай вереск и зов дороги - Как земля звенит под ногами; Слушай камень, полынь и пламя - Это память... Слово менестреля (из песен Странников) Жаворонку - петь, соколу - лететь, Весть нести ветрам, да мести снегам, Ведьме ворожить, волку ночью выть, Мне, покуда жив, песнь успеть сложить... По дороге длинной - странник, не король: Лютни строй старинный да живая боль. Чтоб струну сплести - сердце разорвать. При дворе - в чести, да нельзя летать, При дворе - в шелках с золотым шитьем, Мне - дорожный плащ за спиной крылом... Золото - что прах, да глаза слепит, Цепью на руках золото звенит, В клетке золотой соловью не петь: Что для вас - покой, менестрелю - смерть. Нищему - сума, пленнику - тюрьма, Королям - венцы, воинам - мечи, Девам - жемчуга, смерть - еретикам, Мне - Одна Звезда, что горит в ночи. Песней оплатить бархат и парчу - Девке площадной телом торговать. Что же ты, король? - кликни палачу: Чтобы жизнь спасти, я не стану лгать. Мне вино - виной, а вода - слезой, Горек хлеб дорог - да зато он мой. Чем в шелках рабом подлецов хвалить, Лучше под топор голову сложить, Лучше сердце в кровь, чем имя в грязь: Пой, струна, пока не оборвалась! Чем заплатишь мне? - хлебом да вином, Звонким серебром - или в грудь клинком? А тропа крута, только - не свернуть: Высока Звезда - бесконечен Путь... Вереск, мак и полынь (из песен Странников) Ушли герои легенд и баллад, Их след обратился в пыль, Но древнюю память веков хранят Вереск, мак и полынь: Расцветает ломкими звездами хмель, Что дарит радость живым, Но первой песней восславь, менестрель, Вереск, мак и полынь. Когда потускнеет звездный клинок И плечи усталость согнет, Глаза ослепнут от пыли дорог И сердце оденет лед, И когда покажется - боль уснет, Память расыплется в прах - Приди туда, где вереск цветет У развалин на древних холмах. Расцветает ломкими звездами хмель, Что дарит радость живым, Но первой песней восславь, менестрель, Вереск, мак и полынь. Погасли ушедших-в-ночь имена Как пламя под пеплом веков, Под пальцами оборвалась струна, Запястья - в железе оков; Тому, кто путь свой хотел избрать, Нет имени, кроме - Враг... Но правду тому, кто захочет знать, Поведает черный мак. Расцветает ломкими звездами хмель, Что дарит радость живым, Но первой песней восславь, менестрель, Вереск, мак и полынь. ...Северный ветер, седой ковыль, Пламя, хлеб и вода... Да станет память венцом твоим, Если в путь позовет Звезда; Да пребудет с тобою святая боль - Отныне и навсегда... Но о чем полынь говорила с тобой, Будешь знать лишь ты - и Звезда. Хлеб (из песен Странников) Будь славен король, что в боях побеждал, Чей щит украсит сияющий герб; Будь славен кузнец, что меч твой ковал, Но трижды - кто выковал плуг и серп. Дворцы и твердыни рассыплются в прах - Речь мудрого переживет короля: Будь славен, сеющий мудрость в сердцах - Но кто-то должен засеять поля. Воителю меч - привычнее слов: Опора миру, да славится тот, Кто трон хранит и разит врагов, Но трижды - тот, кто колосья сожнет. Слова менестреля - острее стрел, Укор разит вернее, чем меч: Будь славен, кто песню сложить сумел - Но кто-то должен сложить и печь. Вино и песни сердца веселят, В застольи не сталь, а кубки звенят: Будь славен тот, кто растил виноград, Но трижды - те, что пшеницу растят; Будь славен меч, и лютни струна, И древняя мудрость, хранящая мир, Будь славен кубок хмельного вина - Да только без хлеба и пир - не пир! Но черного хлеба ломоть в пути Мне слаще яств королей и вельмож: Будь славен тот, кто пшеницу растил, Но трижды - тот, кто посеял рожь! Тень истины (из песен Странников) Тени нитей, переплетенных В вязи знаков на ломких страницах, Тени истины в паутине Из искрящихся нитей сказанья, Тени мыслей, костру обреченных, Тени-судьбы и тени-лица, Тень следов на размытой глине - Дождь смывает воспоминанье... Имя истины станет тенью, Тень истает зыбким туманом: Милосердие Света - забвенье, Что излечит памяти рану. Имя истины станет звездою, Сердцем птицы в ладонях Ночи, И навек лишится покоя, Кто идти за звездой захочет. Даром Тьмы прими - не-забвенье: Бьют копытами черные кони... Но никто не удержит тени - Или света звезды - в ладонях. Только тонкая нить дороги - Серебром на бархавте ночи: Горький дар уготовят боги Тем, кто истину знать захочет. Горький дым обжигает горло, Горек хлеб бесконечных странствий... Вереск (Из Песен Странников) Мед золотой перебродит и стане брагой хмельной - Болью своей перебрндишь, усталый, вернувшись домой... Долог мой путь, и далек мой дом - пепел да терн, А на холмах меж северных гор вереск цветет. Пепел да горе - в чаше расколотой горек мой мед: Странница-память тропами скорби по миру бредет. Долог мой путь, и далек мой дом - пепел да терн, А на холмах меж северных гор вереск цветет. Тени да мох на древних развалинах - все отболит: Горькими травами да ковылями ложе стели. Долог мой путь, и далек мой дом - пепел да терн, А на холмах меж северных гор вереск цветет. ...Долог мой путь, и далек мой дом, да горек мой мед, А на холмах меж северных гор вереск цветет... Текст размещен с разрешения автора. Нуменорэ Нуменорэ - есть ли земля прекрасней? О Эленна, мир да пребудет с тобою. Над тобою Венец Средиземья не гаснет - Только - стало в нем меньше одной звездою... О, как верили люди, что в юных землях Их вовек не настигнут войны и горе, Как стрелой корабли летели к Эленне - Словно белые птицы над ласковым морем, Нуменорэ... Но души сжимало страхом и болью: Над ними, как сердце в агонии, билась Звезда, что и солнце затмить не в силах, Звезда, что назвали - Эарендилом, Звезда, о которой не смели помнить. И мешалась с пеплом морская пена, И кровавым льдом застывало небо За спиной уходивших в земли Восхода, За спиною защитников Черной Твердыни. Свет Звезды мерцает в соцветьях полыни, Боль изгнанников будут хранить легенды... О Аст Ахэ! рухнули гордые стены, И сомкнулись моря горькие воды над тобою... И нет вины на ушедших к Закату, И нет вины на ушедших к Восходу: Принявших покой и избравших свободу За выбор равно настигнет расплата. Нуменорэ, остров благословенный - Пусть Земля Королей расцветает во славе; Но запретная память о Проклятых Землях - Словно горечь душистых ветвей ойолаирэ... Только - снова кровью окрасится солнце, Вновь воители в битвах подвигов ищут; Только - даже последний из Нуменорцев Называет себя - королем среди Низших. Нуменорэ - стрел смертоносный град. Нуменорэ - кровь на твоих клинках: Или - Высшим служить, как покорный раб, Или - Валар в угоду сгорать на кострах... И - да будет неверный повержен во прах!.. Стало горько-соленым от крови море. Умирает с проклятием на губах Тот, кто быть не хотел рабом Нуменорэ. Оглянись, Нуменорэ... О Нуменорэ! из бездны закатного моря Выше, чем гордые башни твои, восстала Эта волна в белоснежном пенном уборе - Как воплощенье холодного гнева Валар. Равно - неверным и верным, детям и девам, Воинам и землепашцам, юным и старым Волны - могила, а саван - морская пена, и не достигнут молитвы великих Валар... Тщетны мольбы, краса Нуменорэ Тар-Мириэль: Валар и Эру тебя не спасут от гибели; Словно рука, простертая жестом отчаянья, Встанет из волн вершина горы Менелтарма... Андор, Великих - дар, Нуменорэ, Эленна - Жажда бессмертья ведет лишь к смерти и горю: На девяти кораблях - вернейших из Верных Сколько могло спастись - ответь, Нуменорэ... Разве в кровавых деяньях повинны дети?.. Где же, о светлый Аман, твое милосердье?! Стонет от боли над волнами черный ветер, Проклял Владыка Ночи свое бессмертье... Глухи к молитвам Смертных великие Валар - Боль не заденет крылом блистательный Аман; Слава твоя, Нуменорэ, растает дымом, Видевший гибель твою станет седым... Память останется - горше морской соли - О Нуменоре... Песня Нуменорских легионеров Солдат всегда здоров, солдат на все готов, И пыль, как из ковров, мы выбиваем из дорог, И не остановиться, и не сменить ноги - Сияют наши лица, сверкают сапоги. По выжженной равнине марширует легион: Мы - воины стальные, потомки Трех Племен. На первый-второй рассчитайсь! - Первый-второй! Рвется огонь за спиной - Первый-второй! А каждый второй - тоже герой; Громом звучит клич боевой. Первый-второй! Первый-второй! Первый-второй! А перед нами все цветет, за нами - все горит. Не надо думать! с нами тот, кто все за нас решит, Веселые, нехмурые, придем с Материка: О нас расскажут Мудрые потомкам, а пока - По выжженной равнине марширует легион... Докажем Высших право мечом или огнем: Последний между нами быть достоин королем. Даст дикарям-неверным порядок и закон Наследник рода Беора - король Ар-Фаразон! По выжженной равнине марширует легион... И все-то мы умеем - нам жалость не с руки; От крови потускнели Нуменорские клинки. Пускай рыдают вдовы, пускай горит земля - Шагают легионы Золотого Короля! Мы - высшие из Высших - идем, чеканя шаг, И зря спасенья ищет от нас презренный Враг - Ему, как псу, на горло - ошейник золотой: Навек запомнит Мордор, кому грозил войной! По выжженной равнине марширует легион... Солдаты ...Он был таким же, как и я - Лишь только чуть смуглее кожа. Теперь он - корм для воронья: Не то, чтоб мне он был врагом, Но у войны один закон, И он от века непреложен. Неведома нам цель войны - За нас решают те, кто - выше. Со смертью мы обручены, А у нее один закон: Сегодня - ты, а завтра - он... И в громе битвы стон не слышен. Глаза нам залил едкий пот, От жажды трескаются губы, И бесконечен наш поход, А у него закон один: Иди, пока хватает сил И воют боевые трубы. Не помним мы имен богов, Давно молитвы позабыты, Не опьяняет кровь врагов, За смерть друзей уже не мстим, И часто нехватает сил, Чтобы похоронить убитых. И снова грязь на сапогах, И неба медь над головою, И сталь мечей у нас в руках. А для солдат закон один, И не дожить нам до седин В пути - от боя и до боя. Предания не сохранят Ни пыль дорог, ни запах пота - Лишь полководцев имена: В веках прославлен командир, Ведь много нас, а он - один. В Империи солдат без счета. ...Ну, что же, нам не привыкать: Ведь кто-то должен выполнять И эту грязную работу. Память ...Мы поверили им - пришедшим, как боги, Прилетевшим на белых крылах из-за моря... Только - разве научишь кланяться в ноги Тех, что ни перед кем головы не склоняли, Тех, что звать не хотели чужаков - королями, Тех, что свято хранили древнюю память? - И тогда пришло в наши земли горе. Рождены свободными - стали рабами; Стены наших домов поглотило пламя, По лесам как зверье нас псами травили - Оставалась лишь память на камне рунами, Оставалось земли нашей горькое имя... И тогда - у земли этой отняли имя И назвали - Землей Смуглолицых, Дунланд. Это я возводил ваш блистающий город - Грязный раб, что мечен клеймом Нуменора; Задыхаясь от режущей легкие пыли, Для тебя в Эред Нимрайс кололи камень, Винъялондэ, прекрасная гордая гавань: Этой пристани чистые белые плиты Нашей кровью, слезами и потом омыты. Чтоб твои корабли стали птицами моря, Земли Дунланд навек обратились в пустыню, И деревья, что подпирали вершинами Своды неба, словно колонны медные, Умирали от рук рабов Нуменорэ - Тех, кого Эленна лишила имени. Только память осталась - как корни деревьев. Серебро - ты не терпишь грязи и крови; Серебру не сиять в королевской короне, Серебро раздирает легкие в клочья В рудниках Нуменорцев - кашлем чахоточным. Но, валяясь в бреду на гнилой соломе, Задыхаясь в смраде бессонной ночью, Мы клялись Звездою, что будем помнить. В раскаленном тумане скалилось солнце - Равнодушной усмешкой чужого бога, И западный ветер хлестал по лицам, И гуляла по спинам плеть Нуменорца, Оставляя память - кровавые раны - Как следы топора на стволах деревьев... Так писали летопись покоренных Рубцами на коже людей смуглолицых. Ненависть названа именем - Нуменорэ: Людям Забытых Земель - войны и горе. Это - рука, воздетая жестом проклятья, Это - седая девчонка в изорванном платьи, Это - рабынями ставшие гордые девы, Это - слепые глаза матерей Ханатты, Это - воителей лица белы от гнева, Это - Крылатый Меч, как символ расплаты. Имя твое на губах застывает солью, Имя твое обжигает проклятьем горло, Имя твое выступает из ран - кровью, Имя твое рабство несет свободным. Память - раба золотой ошейник на горле - Ты, Нуменорэ. Молитва Тар-Мириэль Слишком часто в балладах поют о битвах, Слишком часто в балладах поют о крови... Королева-затворница шепчет молитвы, Четки памяти перебирая снова. Ночь отравой раздумий мне чашу наполнит - Я в безмолвьи молитв преклоняю колена: При дворе короля о Служеньи не помнят, И забыли Великие остров Эленна. Все мне чудятся волны, венчанные пеной - Но словам и знаменьям король не внемлет. Да услышат Валар мои моленья, Да помилуют эту несчастную землю. Да услышат меня Властители Судеб, Да услышит Матерь Скорбящих Ниенна, Да простят Владыки безумие людям - Да помилуют Валар землю Эленна... Или - правду кричал еретик-прорицатель, Чьи безумные речи и вспомнить не смею - Будто Проклятый Вала - Людей создатель, Будто Эдайн вовсе не дети Эру? Потому молитвам Валар не внемлют, Потому нас презрением дарят Элдар... Обреченная кануть в бездну забвенья, Я молюсь за эту несчастную землю. Мне супругу в грудь клинка не направить, Жгучим ядом кубок ему не наполнить; Я скорблю о тех, кто умрет во Храме - Но не смею и слова за них замолвить. Не покончить с жизнью постылой разом - В золоченой клетке бессильна птица... Пусть же Валар вернут государю разум!.. Это все, о чем я смею молиться. ...К небесам вознесен клинок Менелтармы. Что Владыкам Мира - людское горе? И кружат орлы, Свидетели Манве, Над великим воинством Нуменорэ - Над землей обреченной моей, Нуменорэ... Шествие во храм Мертвые лики вееликих жрецов - Ночью безунной меж мертвых домов Золотолиикй Король грядет во Храм. Факелов плами - кровавый знак: Пусть нам дарует бессмертие Мрак - Да снизойдет Владыка к нашим мольбам. - Черные крылья, глаза - звезды... Не возвратить назад - поздно. Выше богов ты считал - Смертных: Ныне ведут их во Храм - жертвой... Пеплом подернется пламя побед - Смертные смеют перечить судьбе: Золотоликий Король грядет во Храм. Кровью оступников чаши полны - Это зовем мы - причастием Тьмы: Да снизойдет Владыка к нашим мольбам. - Под золотой нож - горло: Ныне оделась ложь - черным. Страшное в чаше вино стынет... Не называйте его имя!.. Смерти врагов Твоих здесь предадим, Кровь эта - жертва Тебе, Властелин: Золотоликий король грядет во Храм. Пусть короля возвыстися трон - Именем - Мелькора властвует он: Да снизойдет Владыка к нашим мольбам. - Серп золотой, вой - страшен. Полнится кровью густой чаша. Падшая с неба звезда - имя: Помнишь, меня ты назвал - Полынью... Исповедь Я, должно быть, много грешил - Кто безгрешен и свят из Смертных? - Не молил о спасеньи души И не верил закатному ветру... Я, должно быть, много грешил, Только - чем заслужил я кару Видеть, как в грозовой тиши Выше башен - волна восстала? Длань карающую простер Бог Единый над Нуменорэ, И горел погребальный костер Менелтармы над яростным морем, Крик объятой огнем земли Заглушал молитвы о чуде... Если этот суд - справедлив, Пусть же будут прокляты - судьи!.. ...Стала пеплом душа моя, Слезы моря - на раны солью... Воплем в пропасть срывался я, Захлебнувшись соленой болью. Я увидел ревущий ад, Я летел, словно камень, в бездну, Умирал в мученьях стократ, Чтоб для новой муки воскреснуть. ...Мне твердили, что мы спаслись, Что корабль не разбит о скалы, И что должно возблагодарить За спасенье великих Валар; Но молитвами не заглушить Стон предсмертный, стынущий в горле. Я, должно быть, много грешил - Кто безгрешен был в Нуменорэ? Я, должно быть, много грешил - Но расплата мне не по силам: За какие грехи, скажи, Смерть в тот день обо мне забыла?.. Пламя во Тьме Покой и мир земли обетованной Нам за победу даровали Валар: Мы покидали Эндор навсегда. Земель Забытых огненные раны В тоске морские волны омывали, А наши корабли вела - Звезда... Примет карой вечность изгнанья Тот, кто шел дорогой иною: Мы - во Тьме рожденное Пламя - Так стремились сердцем к покою... Прошли года - но непокой скитаний Нас, избранных богами, не оставил: Мы строили на верфях корабли, Мы мыслили себя - учителями, Но утверждали истину мечами, Когда не покорялись дикари. Королями себя считали, Поклонялись стали и силе... Мы - во Тьме рожденное Пламя - Это пламя кровью гасили. Безумья признак - неповиновенье. Мы принесем безумцам избавленье: Душа костром да будет спасена! И все же - рано праздновать победу: Ведь даже здесь не каждый верен Свету, И даже здесь смущает души Тьма. И взлетают к небу кострами Те, чьи нам непонятны речи... Мы - во Тьме рожденное Пламя - Так спешили от Тьмы отречься... ...На милость Валар тщетны упованья, И мы вкусили горький хлеб изгнанья - Дни славы нашей не вернуть назад. Мы лишены бессмертья благодати, И Проклятый Изгнанник - наш создатель, Хотя об этом Мудрые молчат. Мы отвергли все то, что знали, Слепо веруя в мудрость Света, Но - во Тьме рожденное Пламя - Мы когда-нибудь вспомним - это: Мы - во Тьме рожденное Пламя... Текст размещен с разрешения автора.
Я хотела тепла Ну что же - все было так, как нам и говорили: Дождь идет четвертый день, его хватает на всех. Придорожные травы, седые от пыли: То ли светлая смерть, то ли проданный смех. Все, что было надеждой - былье да зола; Если слово не свяжет, то кровь - что вода: Ночи белых бессонниц, седьмая беда... Я так хотела тепла. Ну что же, все было так, как нам и обещали - Только в плюс двадцать пять руки не отогреть. Так настаивай спирт да на травах печали: Небо ждет тебя, видно, вернее, чем смерть. Все, что было надеждой - былье да зола; Если слово не свяжет, то кровь - что вода: Ночи белых бессонниц, седьмая беда... Я так хотела тепла. Ну что же, все стало так, как дождь напророчил: Кольцевая дорога на горло - петлей. Наливаешь в стакан бессонные ночи: Все, что было надеждой, в ладонях - золой, Все, что было надеждой - былье да зола; Если слово не свяжет, то кровь - что вода: Ночи белых бессонниц, седьмая беда... Я так хотела тепла - А все было так, как нам и говорили, Все было так, как нам и обещали, Все стало так, как дождь напророчил...
Повелитель Весенних Ветров Тростниковые стебли поют на ветру как свирель - Кто придумал тебя, о щемящая боль обртенья? Наши души смятеньем оплел можжевельник и хмель За полшага до взлета, за четверть строки до паденья. Повелитель Весенних Ветров, подари нам крыла - Мы уже танцевали стихи над туманом агатовых снов; Научи нас летать, расскажи нам любовь, Повелитель Весенних Ветров... Льдинки тающих слов уносит теченье реки - Кто придумал тебя, непокоя горчащее счастье? Все мы - лунные ведьмы, безумные еретики В царстве юных ветров, над которыми Манве не властен! Повелитель Весенних Ветров, подари нам крыла - Мы уже танцевали стихи над туманом агатовых снов; Научи нас летать, расскажи нам любовь, Повелитель Весенних Ветров... Можжевельник и вереск - печаль ускользающих снов... Эти слезы святы откровением соли и хлеба. Нам владыка один - Повелитель Весенних Ветров, Наши души несущий в ладонях, распахнутых небу. Повелитель Весенних Ветров, подари нам крыла - Мы уже танцевали стихи над туманом агатовых снов; Научи нас летать, расскажи нам любовь, Повелитель Весенних Ветров...
Девять Девять крылатых теней над спящей землей, Девять коней - по дороге цокот копыт, Девять путей - да забудет душа покой, Девять сердец - или сердце мое стучит. Девять судеб в Книге путей не отмечены, Девять нитей в ткани Судьбы не оборваны: Девять Смертных, которым Дорога подарит бессмертие, Девять стражей мира, навек облаченных в черное. Девять коней - копыт перестук, перестук, Древняя лютня - девять железных струн; Юного месяца в небе натянут лук: Девять - как некогда Круг Девяти Рун. Девять нитей-судеб совьются в одну струну, Девять башен восстанут из праха - Железный Венец, Девять светлых мечей как девять молний блеснут И извечным пламенем бьются девять сердец. Так восславьте их те, кто посмеет видеть и петь, Кто на свитках столетий древние руны прочтет. Цену жизни познает лишь тот, кто прошел сквозь смерть, Так в дорогу - в дорогу - во имя Звезды - вперед! Девять рыцарей - клятвой Служения - имя Звезды, Девять всадников - этой дороге не будет конца, Девять братьев - ваши сердца да будут тверды; Девять Назгулов - это воистину Братство Кольца.
Ангмарец Имя мне - Хэлкар, Назгул-король, Гнев Саурона, Меч Саурона; Имя мне - ненависть, имя мне - боль, Память мне стала стальною короной. Проклят народом и королем, Предано имя навеки забвенью... Я - чернокнижник древних времен, Ужас и смерть несущий в сраженьи. Темная кровь на черных ступенях. "...Инакомыслящий - значит враг! Если не хочешь встать на колени, Будешь убит - и да будет так!" Память - как корни сгоревшей травы, Станут от крови красными реки. "Ангмар не хочет склонить головы - Будь же он проклят - да сгинет навеки!" ...Мне никогда не забыть ни о чем: В храме погасло древнее пламя, Черное знамя со светлым мечом Пало и втоптано в грязь сапогами; Мертвые струны не зазвенят - Лишь над пожарищем каркает ворон... - Что ж вы стоите? Убейте меня. Или - боитесь, псы Нуменора? - Назгул! - и страх по рядам, как ветер. - Я ведь один - так что же вы встали? Верно, я - Назгул, и все же - смертен: Ваши мечи - из заклятой стали! Сдвинуться с места никто не посмел: Горькие мысли хлещут как плети, Ранят больнее мечей и стрел... - Мой властелин! Я молю о смерти. Знаю, ты скажешь - не вышел срок. Память - каленым железом - не стынет; Я не прощу - пускай я жесток, Ненависть - имя мое отныне. Мордорский воин, крылатая Смерть, Гнев Саурона, Меч Саурона, Всадник-Отчаянье - имя мне месть. Память мне стала стальною короной
Рассказ придворного менестреля Мой учитель был вольный певец-менестрель, Чьи песни как стрелы летели в цель: Так пел, что - хоть в смех, хоть в пляс, хоть в плач, Головой дорожить не умел. Но то - в кабаке, а тут - при дворе... "Эй, песню в честь короля, менестрель!" И ведь знал я, что он - подлец и палач, Но совсем другое запел. Я пел, что сияет его чертог, Что он могуч и велик как бог... Как мог эту падаль я восхвалять?! - Но жизнь хороша, ого! Так душой кривил - до сих пор мутит; Я думал, что тут меня и стошнит, Но король велел мне вина подать, И я залпом выпил его. И король сказал: "Я доволен тобой". И мне зашептали: "Ну что ж ты пой! Быть может, он наградит тебя - А жизнь хороша, ого!" И под лязг ножей и хруст костей Я запел про его веселых гостей... В это время кому-то подсыпали яд, Но я не сказал ничего. И я пил, и пел, и пил опять: Оказалось, пьяному легче врать Про "бога на троне"; король кивал - Жизнь хороша, ого! Горстью золота он меня одарил, И, хоть мой учитель мне говорил, Чтоб за золото песни я не продавал, Но все же я принял его. А когда проспался и протрезвел, Да припомнил, что и кому я пел - От позора я едва не завыл: Так себя бы и придушил! Я забросил в угол лютню свою И решил, что золото я пропью, И не помню, с кем я и сколько пил, но все до гроша спустил. Я подумал - пусть мне грозит петля, Но снова пойду ко двору короля, И, правду сказав, умру как герой, Как воин в неравном бою. ...Но вдруг понял: я молод, мне хочется жить - Сколько песен я мог бы еще сложить... "Что ж, мой менестрель..." - промолвил король, И вот я снова пою. И вот я - истый вельможа на вид, И сам король мне благоволит, И струны мои на пирах звенят, И жизнь хороша, ого! И пусть правды я не сказал, друзья, Да зато я жив, я весел и пьян, И когда король призовет меня, Я вновь воспою его. Набивались многие мне в друзья, Но лишь к одному привязался я: Был шут, из Низших, тот, что дерзнул Королю все как есть говорить. А когда я поднес ему чашу с вином, Он сказал, что дурак не пьет с подлецом; А вчера королю такое сболтнул, Что его пришлось удавить. ...А скажи я правду, песня моя Дерзкой шуткой будет для короля, И вот я - веселый и пьяный шут, Сам не знающий, что потерял...
Серебряные бубенцы Ой да весело здесь жить тому, кто сыт, да пьян, да слеп; И смеется палач на помосте, и повешенный танцует в петле: Если многое видишь - то лучше молчать, если многое ведал - сгоришь, как свеча, но твой час не пришел, покуда молчат Серебряные бубенцы Смерти. Эй ты там, чего молчишь, чего притих - подливай вино: Ведьма, книжник, еретик - палачу да огню все равно, И любому цена - те же десять монет; слышишь - псы государя взяли твой след, и звенят, предвещая последний рассвет Серебряные бубенцы Смерти. Подходи, веселый люд - нынче будет на что поглазеть: Видишь - ведьму волокут, ей на площади огнем гореть. Суд Служителей Валар огласит приговор - жги проклятую ведьму, еретичку - в костер! - а над площадью звенят, как безумный хор Серебряные бубенцы Смерти. Да что ты так побелел - погоди, не торопись уходить: Я ведь это не со зла - ведь и мне же надо как-то жить; А на все - воля Валар, государев указ, ну, а если когда и доберутся до нас, посмеются над нами в последний раз Серебряные бубенцы Смерти...
Песнь победителям Как гончий пес, ты чуешь кровь, И снова в битвах гибнут люди: "Да сгинет Тьма - да будет Свет!" - О благородстве речи нет, И что тебе - рыданья вдов?.. Во славу Валар войны вновь, А победителей не судят. И корчиться как червь у ног Во прахе побежденный будет: Король, избранник Валар, здесь, Чтобы вершить святую месть, Чтоб низшим преподать урок - А если ты и был жесток - Что ж, победителей не судят. Огонь и сталь - вот твой закон, Что мир вовеки не забудет, И ты - король и властелин - Стоишь средь выжженной земли, И древний Запад отомщен: Пускай из горла кровью - стон, Но - победителей не судят. Пусть восхвалений пьяный мед Наградой победившим будет - Так славь героев, менестрель! За песни - золота кошель, А коли он не то поет - Землей ему забейте рот: Ведь победителей не судят! Кто прав - решает сталь клинка, Вершит сильнейший правосудье: Костром взовьется еретик, Горят в огне страницы книг... Пускай в крови твоя рука, Закон - один на все века, Что "победителей не судят".